Фигурки горожан
Два горожанина рассуждают о политике. Один из них —любитель новостей, не прочь посудачить за стаканчиком вина о турецкой войне. Он и его собеседник сходятся на том, что пусть себе в других странах творится что угодно, лишь бы дома была тишь да благодать.
Какая-то старуха обращается с льстивой речью к девушкам-горожанкам, предлагая им свои услуги. Она гадалка, но может послужить и сводней, и акушеркой, если понадобится.
Наконец, появляются бравые солдаты, покорители городов и девичьих сердец, а немного позже — веселящиеся крестьяне.
Все это многолюдье занято своими мелкими интересами. Какой контраст с предыдущей сценой! Там затрагивались коренные вопросы большого философского значения, здесь речь идет о малозначительных и случайных стремлениях развлекающейся толпы.
Эта жанровая сценка вводит многообразный человеческий фон в высокую трагедию одинокой выдающейся личности. Фон этот нужен, чтобы подчеркнуть исключительность Фауста, но также и для напоминания, что человечество состоит не из одних Фаустов. Гете своего героя, однако, не вырывает из общего хода жизни.
Все только что показанное в фигурах горожан и в их кратких репликах затем обобщено в новом монологе Фауста.
В речи Фауста возникает поэтическая картина весеннего пробуждения природы. Она имеет одновременно реальное и символическое значение, предвосхищая пробуждение самого Фауста к новой жизни.